Шрифт:
Закладка:
— Здорово, хозяева. Видите, к вам гости пришли, а вы их неласково встречаете.
— Незваных гостей и вовсе пинками выпроваживаем, — буркнул один из них, самый разговорчивый.
Если я услышал что-то подобное немного раньше, то точно бы отрезал ему либо ногу, либо язык, но сейчас я отдохнул, поел, выпил пива и подобрел, потому всего лишь рывком подскочил к нему, крепко схватил его за бороду, вытащил нож и воткнул самый его кончик в щеку Видарссона. Чуть-чуть, только чтобы кровь потекла. Хирдманы тут же ощетинились оружием, предостерегая второго брата от глупостей.
— Ненавижу ваш поганый город с его погаными улочками, поганым ярлом, погаными торгашами и погаными правилами. Здесь моему другу отрезали кусок щеки, и его слюни стекали не через рот, а через дырку сбоку, потом он месяц жрал лишь жидкую похлебку, исхудал так, что все кости через кожу можно пересчитать. Все лицо у него перекособочено, как у твари, вышедшей из самой Бездны. А знаешь, что интересно? Ваш ярл запросил за моего друга самую малую виру, настолько малую, что я могу каждого в этом доме так порезать и оплатить виру из своего кошеля. И будете вы не Видарссонами, а твариными отпрысками. Скажи мне еще слово и будешь всю жизнь показывать язык аж через две дырки.
Он мелко затрясся, скашивая глаза на меня. Из-за низкого роста мне пришлось вытянуть руку и встать на носочки, но я чувствовал страх этого здорового мужика и свою власть над ним. И это здорово. Я даже захотел, чтобы он сделал какую-нибудь глупость, и я смог бы вырезать дыру на его лице. Хотя денег все же было жалко.
Второй брат упал на колени, едва не напоровшись на меч Тулле:
— Прости его, карл! Попутал он. Будьте желанными гостями в нашем доме.
— Я не хочу быть гостем там, где мне не рады. Вы подсунули нам поганое пиво. Свою работу мы выполнили честно, а вот вы заплатили нам считай что фальшивым серебром.
— Не со зла. Это глупая баба не тот бочонок взяла. Перепутала, дура! Я ее поучил потом, поехал в город, да вы уж уплыли.
— Мне плевать, кто ошибся. Теперь мы здесь!
— Конечно. Сейчас принесу бочонок лучшего пива, самого лучшего!
— И припасы на седьмицу на два десятка человек.
Мужик аж трястись перестал. Жадности в нем было больше, чем страха, потому я вогнал нож поглубже.
— Шрам — он украшает воина, а вот гнилые зубы через дыру в щеке — навряд ли.
— Конечно! Припасы. На седьмицу. Там много будет. Не унесете!
— В телегу грузи. Из города сын вернет.
После этого я убрал нож и сел спокойно на чурбак.
— Долго ждать не будем. Нам до вечера вернуться надо.
Я взял секиру поближе и стал наблюдать. Вдруг пока они будут таскать мясо да крупу, их снова жадность одолеет? Это я от неожиданности смог его так легко схватить, а если такой бугай возьмет топор или косу, то я увижу Фомрира воочию раньше времени. Но больше Видарссоны не кочевряжились, грузили телегу своими руками, крепили мешки и короба. Если подумать, а что они могли сделать? Даже если каким-то чудом они сумеют убить пятерых трехрунных воинов, то потом к ним еще одиннадцать человек подойдут и спалят хутор со всеми жителями и скотом.
Обратно ехать было куда приятнее. Мы покидали щиты и копья на телегу, а сами налегке шли позади. Видарссонов мальчишка, тот самый, что спрашивал нас про тварей, все оглядывался на меня и каждый раз пугался, встречая мой взгляд.
— А что ты сказал отцу, что он тебя послушал? — наконец решился он спросить.
— Сказал, что вырежу вам всем по дыре на лице, если он меня не послушает.
— А вырезал бы?
— Вырезал, — кивнул я. — В таком деле врать нельзя.
— А я его всегда боялся. Он чуть что по уху бил. А ты ж… — он замялся, подбирая слова.
— Невысокий, — предложил я.
— Да. По плечо всего, и волос еще на лице нет, а вон не побоялся его.
— Так одного вашего тролля Кай зубами порвал, — давясь от смеха, сказал Тулле. — Сам прыгнул на него, нож воткнул в живот, чтоб не сорваться, и давай зубами его грызть, да так, что клочки мяса во все стороны летели и кровь рекой текла. Кай потом с головы до ног красным был.
Парень чуть шею себе не свернул, глядя на меня. Видимо, никак не мог представить, что я, такой мелкий, загрыз тролля.
— После такого разве будет он бояться твоего отца!
— Да, видать, не будет.
Альрик встретил нас на пристани с восторгом.
— Ай да, Кай! Ай да, Эрлингссон! И как ты только сумел их уговорить? А еще жаловался, что торговаться не умеешь!
Хвит усмехнулся:
— Если он так всегда торговаться будет, нас ни в один город больше не пустят.
Сын Видарссонов помог разгрузить телегу, походил по Волчаре, полюбовался на наших парней, напугался от вида Ящерицы, а потом, когда все дела были закончены, подошел к Альрику и сказал:
— А возьмите меня к себе! Я, правда, всего-то однорунный, да и с оружием не очень. Но я старательный! Сильный! Я один могу полный бочонок с пивом поднять.
— И что потом? Бросишь его в тролля? — съехидничал Рыбак.
— Нет. Зачем? Он же разобьется, бочонок-то, — растерялся парень. — Зачем пиво зря тратить? Не хочу я в дом возвращаться. Там отец сейчас бешеный, снова изобьет почем зря. Мне так его до старости слушать придется. Хочу сам пожить, мир посмотреть! В море сходить! На тварей охотиться.
— У меня есть такое правило. Если трое из хирда откажутся тебя принимать, то не возьму, а если уговоришь их, то могу и взять. И еще. У тебя должно быть оружие.
— У меня нет, — развел он руками. — Могу дать телегу и лошадь взамен.
— Так они не твои, а отцовы.
— Я тоже отцов, но не трель, а свободный человек, взрослый. Пусть это будет мое наследство.
— Звучит правильно. Ну что, кто не хочет, чтобы Видарссон в хирд вошел?
— Моего отца не Видар зовут, а Укси. Я Уксиссон, — возразил парень. А ведь точно, Видарссоном отца кличут, Видар, значит, его дед.
— Э нет, ты выглядишь как Видарссон и звать мы тебя будет Видарссон, — рассмеялся Альрик. — Ну так что, есть несогласные?
Я пожал плечами. Мне было все равно, войдет он в хирд или нет. Так-то я понимал его мысли и желания, он хотел не столько приключений, сколько сбежать от отца, и это